и влетает добрая ракета
Название: Keep Smiling
Автор: michi gun
Пейринг: ОМП/Кевин
От автора: прошу прощения за хэдканон
Люди умирают. Стрекс. Жизнь продолжается. Стрекс.В еженедельной рубрике "Случайные факты о приезжих" Кевин рассказывает о Карле. (Еще, конечно, о Тебе, потому что Ты приехал в город совсем недавно, Ты грузишь ящики по ночам, а ночи в пустыне всегда такие холодные, и Ты носишь куртку с капюшоном и синтепоновой подкладкой, немного потеешь, но зато никогда, никогда не мерзнешь. Это, кстати, был факт прошлой недели). О Карле очень приятно рассказывать, в его привычках есть что-то совершенное, в его привычках и голубых до прозрачности глазах, прямом остром носе, светлой коже сплошь в красных островках фотодерматита.
Каждое утро Карл начинает с черного кофе и записи показаний всех этих мигающих и жужжащих штук, об истинном назначении которых Кевин может только догадываться, он вписывает в карандашные столбцы ровные цифры, он насвистывает что-то - каждое утро разное - и не знает, что именно от него зависит, какая погода будет в Дезерт Блаффс сегодня, что он - Улыбающийся бог Кевина, что он - Улыбающийся бог Дезерт Блаффс.
Белые рубашки с острыми воротничками, белый халат, белые перчатки, у Кевина режет в глазах от этой совершенной, стерильной белизны, особенно достается тому, что на левой ладони, слегка близорукому и очень чувствительному к свету.
- Что ж, дорогие слушатели, я только что созвонился с Карлом, и у нас будет свидание, - он смеется в микрофон. У него горят щеки. Он думает о выгоревших волосах Карла и солнечных ожогах на его лице, и под желудком у него сладко ноет, потому что - ох Карл, прекрасный, совершенный Карл, который никогда не звонит по личным вопросам, хочет увидеться с ним и обсудить за чашечкой кофе проблему деформации пространства в границах города. О эти ученые! Они никогда не могут сказать о своей симпатии открыто, верно?
Карл курит - курит много, он высыпает табак на бумажную полоску, он скручивает ее, облизывает клейкий край длинным красным языком. Его легкие внутри похожи на растопленный Солнцем асфальт. Когда он говорит, Кевин слышит в его горле предсмертные хрипы и любит, любит его бесконечно.
Он любит его со дня открытия Городской пони-фермы, со дня его приезда в город, с первой выкуренной на пороге лаборатории сигареты. Когда он думает о своей любви к Карлу, ему хочется взрезать кожу на груди, выломать себе ребра и проверить, набито ли его сердце скорпионами и апельсиновыми корками, как написано в брошюре "Инвестируйте свое сердце в легкую промышленность". Потому что скорпионы и апельсиновые корки не могут болеть так сильно.
Иногда они пьют кофе, сидя перед лабораторией на раскладных стульях, и Карл говорит о физике или о том, что похоже на физику, Кевин не разбирается в этом, он не разбирается ни в чем, кроме принципа работы радиостанции - ты должен рассказывать обо всем, что видишь. Абсолютно обо всем. Это действительно мешает правительству.
Карл протягивает ему сигарету, но Кевин отказывается. Дыра в его горле не позволяет ему делать некоторые вещи. Он думает о том, что прошло восемь месяцев с их первой неформальной встречи за чашкой кофе, что Карл живет в их городе целый год, что нужно устроить праздник - в Дезерт Блаффс любят праздники - и подарить Карлу какой-нибудь бессмысленный сувенир. Например, набитое скорпионами сердце. Кевин гадает, способно ли заинтересовать физика набитое скорпионами сердце, когда Карл ввинчивает окурок в косяк двери в лабораторию, наклоняется к Кевину и смазанно целует его в губы.
- Я думаю, нам стоило бы сходить вместе куда-нибудь. Как насчет пони-фермы?
Кевин глупо смеется, краснеет, закрывает глаза - все до единого - и мягко его поправляет:
- Ферма закрыта со дня открытия. Уже год как.
- Как я мог забыть, - улыбается Карл.
- Ничего, - говорит Кевин. - Мы можем сходить куда-нибудь еще. Встретишь меня завтра после работы?
Но завтра (когда Кевин сидит в студии и - ох - видит все собственными глазами, ведь он не может не видеть) Карл погибает под четвертым столом в бильярдном клубе "Ночная петля" в бою с воинственным племенем лилипутов. Что за идиотская герйская смерть в день свидания, думает Кевин и плачет, плачет так долго, что его глаза перестают видеть.
Он держит в руках свое сердце, туго набитое живыми скорпионами и слегка подгнившими апельсиновыми корками, оно перевязано белым бинтом, оно бьется, оно грозит вот-вот лопнуть и рассыпаться по студии. Оно болит так сильно, что отдает в зубы.
Пренеприятное ощущение.
Кевин включает запись, потому что его горло щекочут тонкие паучьи лапки, и слушает свой голос - голос лучшего ведущего лучшего радио лучшего города этой пустыни.
А теперь "Случайные факты о приезжих", дорогие слушатели!
Доктор Могински с кафедры генетики Общественного колледжа Дезерт Блаффс изучил химический состав крови любимого ученого нашей станции и сообщил нам, что он совершенно уникален. Возможно, доктор - и мы, дорогие слушатели, все мы! - находится на пороге великого научного открытия. Возможно - но только возможно, ведь результаты исследования еще не одобрены Городским советом - гости нашего города не имеют двойников.
Вот это новость, дорогие слушатели! Великолепно, не правда ли?
Помните: встретив своего двойника, обнимите его. Обнимайте его, пока он не умрет от счастья, нехватки кислорода или перелома шеи. Не дайте ему обнять вас первым.
Это были "Случайные факты о приезжих".
Потом Кевин включает погоду. Вскрывает свою грудную клетку, заталкивает сердце - треснувшее по машинному шву - на место, склеивает сломанные ребра. Сердце все еще болит и ноет, и скорпионы жалят друг друга, а апельсиновые корки покрываются бурыми пятнами.
Погода заканчивается. Кевин прочищает горло.
- Сегодня, - начинает он. Сердце болит, - сегодня наш город понес великую потерю, - не те слова. - Я... Мы, Дезерт Блаффс, все мы лишились самого лучшего в жизни нашего города. Присутствия Карла. Мы лишились этого, и ничто не сможет его вернуть. О Карл, - сердце болит. - Все те слова, что я тебе не сказал. Карл, - пауки в горле. - Давайте почтим память этого прекрасного, этого совершенного человека полным неизбывной боли воплем в равнодушное синее небо над мертвой пустыней.
Кевин кричит, закрыв глаза, и несколько секунд слушает тишину вокруг себя, тишину в себе. Он чувствует, как перестает агонически дергаться внутри последний живой скорпион. Делает вдох.
- До следующего раза, Дезерт Блаффс. До следующего раза.
Автор: michi gun
Пейринг: ОМП/Кевин
От автора: прошу прощения за хэдканон
Люди умирают. Стрекс. Жизнь продолжается. Стрекс.В еженедельной рубрике "Случайные факты о приезжих" Кевин рассказывает о Карле. (Еще, конечно, о Тебе, потому что Ты приехал в город совсем недавно, Ты грузишь ящики по ночам, а ночи в пустыне всегда такие холодные, и Ты носишь куртку с капюшоном и синтепоновой подкладкой, немного потеешь, но зато никогда, никогда не мерзнешь. Это, кстати, был факт прошлой недели). О Карле очень приятно рассказывать, в его привычках есть что-то совершенное, в его привычках и голубых до прозрачности глазах, прямом остром носе, светлой коже сплошь в красных островках фотодерматита.
Каждое утро Карл начинает с черного кофе и записи показаний всех этих мигающих и жужжащих штук, об истинном назначении которых Кевин может только догадываться, он вписывает в карандашные столбцы ровные цифры, он насвистывает что-то - каждое утро разное - и не знает, что именно от него зависит, какая погода будет в Дезерт Блаффс сегодня, что он - Улыбающийся бог Кевина, что он - Улыбающийся бог Дезерт Блаффс.
Белые рубашки с острыми воротничками, белый халат, белые перчатки, у Кевина режет в глазах от этой совершенной, стерильной белизны, особенно достается тому, что на левой ладони, слегка близорукому и очень чувствительному к свету.
- Что ж, дорогие слушатели, я только что созвонился с Карлом, и у нас будет свидание, - он смеется в микрофон. У него горят щеки. Он думает о выгоревших волосах Карла и солнечных ожогах на его лице, и под желудком у него сладко ноет, потому что - ох Карл, прекрасный, совершенный Карл, который никогда не звонит по личным вопросам, хочет увидеться с ним и обсудить за чашечкой кофе проблему деформации пространства в границах города. О эти ученые! Они никогда не могут сказать о своей симпатии открыто, верно?
Карл курит - курит много, он высыпает табак на бумажную полоску, он скручивает ее, облизывает клейкий край длинным красным языком. Его легкие внутри похожи на растопленный Солнцем асфальт. Когда он говорит, Кевин слышит в его горле предсмертные хрипы и любит, любит его бесконечно.
Он любит его со дня открытия Городской пони-фермы, со дня его приезда в город, с первой выкуренной на пороге лаборатории сигареты. Когда он думает о своей любви к Карлу, ему хочется взрезать кожу на груди, выломать себе ребра и проверить, набито ли его сердце скорпионами и апельсиновыми корками, как написано в брошюре "Инвестируйте свое сердце в легкую промышленность". Потому что скорпионы и апельсиновые корки не могут болеть так сильно.
Иногда они пьют кофе, сидя перед лабораторией на раскладных стульях, и Карл говорит о физике или о том, что похоже на физику, Кевин не разбирается в этом, он не разбирается ни в чем, кроме принципа работы радиостанции - ты должен рассказывать обо всем, что видишь. Абсолютно обо всем. Это действительно мешает правительству.
Карл протягивает ему сигарету, но Кевин отказывается. Дыра в его горле не позволяет ему делать некоторые вещи. Он думает о том, что прошло восемь месяцев с их первой неформальной встречи за чашкой кофе, что Карл живет в их городе целый год, что нужно устроить праздник - в Дезерт Блаффс любят праздники - и подарить Карлу какой-нибудь бессмысленный сувенир. Например, набитое скорпионами сердце. Кевин гадает, способно ли заинтересовать физика набитое скорпионами сердце, когда Карл ввинчивает окурок в косяк двери в лабораторию, наклоняется к Кевину и смазанно целует его в губы.
- Я думаю, нам стоило бы сходить вместе куда-нибудь. Как насчет пони-фермы?
Кевин глупо смеется, краснеет, закрывает глаза - все до единого - и мягко его поправляет:
- Ферма закрыта со дня открытия. Уже год как.
- Как я мог забыть, - улыбается Карл.
- Ничего, - говорит Кевин. - Мы можем сходить куда-нибудь еще. Встретишь меня завтра после работы?
Но завтра (когда Кевин сидит в студии и - ох - видит все собственными глазами, ведь он не может не видеть) Карл погибает под четвертым столом в бильярдном клубе "Ночная петля" в бою с воинственным племенем лилипутов. Что за идиотская герйская смерть в день свидания, думает Кевин и плачет, плачет так долго, что его глаза перестают видеть.
Он держит в руках свое сердце, туго набитое живыми скорпионами и слегка подгнившими апельсиновыми корками, оно перевязано белым бинтом, оно бьется, оно грозит вот-вот лопнуть и рассыпаться по студии. Оно болит так сильно, что отдает в зубы.
Пренеприятное ощущение.
Кевин включает запись, потому что его горло щекочут тонкие паучьи лапки, и слушает свой голос - голос лучшего ведущего лучшего радио лучшего города этой пустыни.
А теперь "Случайные факты о приезжих", дорогие слушатели!
Доктор Могински с кафедры генетики Общественного колледжа Дезерт Блаффс изучил химический состав крови любимого ученого нашей станции и сообщил нам, что он совершенно уникален. Возможно, доктор - и мы, дорогие слушатели, все мы! - находится на пороге великого научного открытия. Возможно - но только возможно, ведь результаты исследования еще не одобрены Городским советом - гости нашего города не имеют двойников.
Вот это новость, дорогие слушатели! Великолепно, не правда ли?
Помните: встретив своего двойника, обнимите его. Обнимайте его, пока он не умрет от счастья, нехватки кислорода или перелома шеи. Не дайте ему обнять вас первым.
Это были "Случайные факты о приезжих".
Потом Кевин включает погоду. Вскрывает свою грудную клетку, заталкивает сердце - треснувшее по машинному шву - на место, склеивает сломанные ребра. Сердце все еще болит и ноет, и скорпионы жалят друг друга, а апельсиновые корки покрываются бурыми пятнами.
Погода заканчивается. Кевин прочищает горло.
- Сегодня, - начинает он. Сердце болит, - сегодня наш город понес великую потерю, - не те слова. - Я... Мы, Дезерт Блаффс, все мы лишились самого лучшего в жизни нашего города. Присутствия Карла. Мы лишились этого, и ничто не сможет его вернуть. О Карл, - сердце болит. - Все те слова, что я тебе не сказал. Карл, - пауки в горле. - Давайте почтим память этого прекрасного, этого совершенного человека полным неизбывной боли воплем в равнодушное синее небо над мертвой пустыней.
Кевин кричит, закрыв глаза, и несколько секунд слушает тишину вокруг себя, тишину в себе. Он чувствует, как перестает агонически дергаться внутри последний живой скорпион. Делает вдох.
- До следующего раза, Дезерт Блаффс. До следующего раза.
@темы: Кевин, Дезерт Блаффс, фанфикшн
-
-
29.06.2014 в 00:46